Социальное служение Русской Православной Церкви - [электронный ресурс]:

Актуальные макросоциальные проблемы и опыт Церкви по их решению¹

В предыдущих разделах учебного пособия мы уже описали основные глобальные проблемы человечества и актуальные социальные проблемы нашего общества, кратко изложили позицию Русской Православной Церкви по реформе семейного права и проблемам ювенальной юстиции, общецерковную концепцию по борьбе с распространением ВИЧ/СПИД, по проблемам демографии, деформации семейно-брачных отношений, миграционной политики и пр. В настоящем параграфе хотелось бы, главным образом, сконцентрироваться на конкретном опыте Церкви в сфере макродиаконии. Мы остановимся на представлении лишь некоторых направлений церковной социальной деятельности – диаконии-предотвращении стихийных бедствий, экологического кризиса и проблем биоэтики.

Церковная помощь в чрезвычайных ситуациях

В Словаре русского языка С. И. Ожегова слово "чрезвычайный" трактуется как "исключительный, очень большой, превосходящий все". Словосочетание "чрезвычайная ситуация" определяет опасные события, явления, обстоятельства, приводящие к значительному нарушению условий жизнедеятельности людей.

Согласно Стандарту в области безопасности в чрезвычайных ситуациях (ГОСТ Р 22.0.02-94), чрезвычайная ситуация – это обстановка на определенной территории или акватории, сложившаяся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, стихийного или иного бедствия, которые могут повлечь или повлекли за собой человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей природной среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей.

По общему характеру источников возникновения ЧС делятся на: природные - опасные природные явления и процессы (геологические, гидрологические и метеорологические, а также природные пожары); техногенные - промышленные аварии и катастрофы (радиационные, химические, биологические и гидродинамические аварии), пожары, взрывы, опасные происшествия на транспорте или транспортные аварии; биолого-социальные - широко и одновременно распространённые инфекционные болезни людей (эпидемии), сельскохозяйственных животных и растений.

В зависимости от количества людей, пострадавших в ЧС, размера материального ущерба, а также границ зон распространения поражающих факторов чрезвычайные ситуации подразделяются на: локальные, когда пострадало не более 10 чел., либо нарушены условия жизнедеятельности не более 100 чел., либо материальный ущерб составляет не более 1 тыс. мин. размеров оплаты труда и зона ЧС не выходит за пределы территории объекта производственного или социального назначения; местные, когда пострадало не более 50 чел., либо нарушены условия жизнедеятельности не более 300 чел., либо материальный ущерб составляет не более 5 тыс. мин. размеров оплаты труда и зона ЧС не выходит за пределы населённого пункта, города, района; территориальные, когда пострадало не более 500 чел., либо нарушены условия жизнедеятельности не более 500 чел., либо материальный ущерб составляет не более 0,5 млн. мин. размеров оплаты труда и зона ЧС не выходит за пределы субъекта РФ; региональные, когда пострадало свыше 500 чел., либо нарушены условия жизнедеятельности не более 1 тыс. чел., либо материальный ущерб составляет не более 5 млн. мин. размеров оплаты труда и зона ЧС охватывает территорию двух субъектов РФ; федеральные, когда пострадало свыше 500 чел., либо нарушены условия жизнедеятельности свыше 1 тыс. чел., либо материальный ущерб составляет свыше 5 млн. мин. размеров оплаты труда и зона ЧС выходит за пределы более чем двух субъектов РФ; трансграничные, когда поражающие факторы ЧС выходят за пределы РФ, либо ЧС, которая произошла за рубежом, затрагивает территории РФ ².

Ликвидация чрезвычайных ситуаций осуществляется силами и средствами предприятий, учреждений и организаций независимо от их организационно-правовой формы, органов местного самоуправления, органов исполнительной власти субъектов РФ, на территории которых сложилась ЧС ³.

Соответственно, урегулирование опасной обстановки и совокупность мер по нормализации человеческой жизнедеятельности в результате чрезвычайной ситуации – долг и обязанность всех тех церковных организаций, на территории которых сложилась ЧС. Так как стихийные бедствия, являясь неким нарушением равновесия, гармонии созданного Богом мира, происходят или непосредственно по воле Божией (Лев. 26:3–4, 18; 2 Пар. 7:13; Пс. 103:32; 148:8; Иов. 37:6; Иер. 14:22), или по Его попущению (Ам. 3:22), что они бывают необходимы для вразумления грешников (Иез. 33:11; 2 Цар. 14:14; Иона 3:10; Откр. 3:19) и свидетельствуют о любви Божией к Его народу (Откр. 3:19; ср.: Притч. 3:12; Евр. 12:6–7). Они часто предшествуют или сопутствуют явлениям Бога (Ис. 29:6; ср.: Пс. 49:3; Ос. 6:3; 3 Езд. 3:19), а в эсхатологической перспективе предстают как подготовительные акты Божия Суда в конце времен (Лк. 21:11)⁴.

Поэтому христианский долг обязывает к большему. «Мы, как верующие люди, сознаем, что только преображенный космос, когда Господь «предаст Царство Богу и Отцу... да будет Бог... во всем» (1 Кор. 15, 24, 28), — та конечная цель, которой должны быть подчинены все иные временные цели, ценность которых определяется тем, насколько они соответствуют или не соответствуют достижению цели конечной»⁵, - говорит митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий. В своем докладе на международном семинаре "Действия христиан в ответ на стихийные бедствия и чрезвычайные ситуации" владыка подчеркивает, что «попытка преодолеть кризисы, обрушивающиеся на человеческое общество, должна осуществляться в такой системе, которая предполагает приоритет абсолютных ценностей. Такой подход позволит преодолеть соблазн ориентации на частные злободневные проблемы с явным невниманием к основным вопросам бытия»⁶.

Митрополит Сергий ставит вопросы, которые не оставляют равнодушными все большее количество населения нашей планеты: «Каковы истоки и причины стихийных бедствий? Почему все чаще в жизни людей имеют место чрезвычайные ситуации? Чем вызвано участие религиозных деятелей и народа Божия в деле оказания помощи жертвам природных катаклизмов?» И сам же отвечает на них, напоминая нам о первородном грехе и о явлении Христа в мир для того, «чтобы люди «имели жизнь и имели с избытком» (Ин. 10, 10), получили возможность снова стать «соработниками у Бога» (1 Кор. 3, 9), управителями твари, дабы заботиться обо всем, что было создано Творцом.

Однако горделивое поставление человеком самого себя в центр жизни, в центр мироздания повлекло за собой нарушение гармонии в отношениях с природой и людьми. Заповеди Христовы: «не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться» — не были положены в основу современного технического прогресса. Творение стало источником удовлетворения безгранично возрастающих потребностей, а наука и техника — могущественными средствами овладения природой и использования ее. Баланс в отношениях «человек — природа» снова нарушился, но уже в другую сторону: порабощенным оказался окружающий мир.

Новое время с его идеологией безрелигиозного гуманизма было ознаменовано и новым отношением к природе, суть которого наиболее ярко и отчетливо выражена в широко известном лозунге: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача». Именно в это время, антропоцентричное по своей сути, жизнь человека стала омрачаться не только стихийными бедствиями, но и чрезвычайными ситуациями — всякого рода авариями, крушениями и катастрофами.

Всемирный потоп и язвы фараоновы, засухи и землетрясения, огонь и сера, разрушившие Содом и Гоморру, наводнения и эпидемии — все эти и многие другие стихийные бедствия рассматриваются церковным сознанием как Божие наказание (в переводе с греческого «стихийное бедствие» означает буквально «гнев Божий»), как свидетельство Его гнева. Однако Бог не карающий судия. Единственное, в чем обнаруживается вмешательство Божие, — это в преображении кары, добровольно наложенной человеком на самого себя, в спасительное педагогическое деяние… Человек не хочет быть больше сотворцом, он абсолютизирует самого себя как творца, но без Бога. Это означает, что кризис всего творения — природы и человека — неизбежен… Таким образом, космическая драма, начавшаяся в Эдемском саду, не ограничена ни временем, ни пространством… Где же выход из создавшейся ситуации? Как разорвать этот замкнутый круг? Спасение человека и всей природы зависит от того, познает ли он ее внутреннюю сущность, непостижимую без любви. Восстановление единства с Богом, нарушенного грехопадением человека, — вот чего ожидает от сынов человеческих вся тварь, по слову апостола Павла, совокупно с ними стенающая и мучающаяся (Рим. 8, 19 — 22)».

Значит, говорит митрополит Сергий, - «мотивы, обусловливающие поступки верующего человека, должны определяться не столько естественным инстинктом самосохранения, сколько сознанием ответственности за содержание своей земной жизни, учитывающим ее конечную цель… Верующий человек должен осознавать свою неразрывную органическую связь с жизнью других людей и бытием всего мира. Осознание единства рода человеческого и по происхождению, и по предназначению питает чувство солидарности с другими людьми, ближними и дальними, углубляет человеческую ответственность за жизнь всех людей… Мы, христиане, не имеем никакого морального права на равнодушное созерцание того, как около нас погибает человек. Мы должны всегда сознавать, что Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2, 4). Христианин, осознавая свой долг соработничества у Бога (1 Кор. 3, 9), должен на всю жизнь запечатлеть в своем сердце слова апостола Павла: «...никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя» (Рим. 14, 7).

Любовь к людям — это не филантропический призыв, это не лозунг. Любовь к людям, спасение человеческой жизни, оказание помощи тому, кто нуждается в ней, — это тяжкий будничный труд, в основе которого лежит христианский долг перед Богом и людьми.

Негативные последствия непродуманного вторжения человека в естественный ход вещей часто являются источником новых катаклизмов — кислотных дождей, таяния ледников, образования новых пустынь, учащения лавин и селевых потоков, засоления почв. Аварии и катастрофы, такие как в Чернобыле и Бхопале, загрязнение Рейна, разрушение озонового слоя — все эти незапланированные побочные эффекты «творческой» деятельности человека вызвали шок и заставили людей задуматься о нависшей над живым миром угрозе… Столь же губительны и вредоносны по своим последствиям и чрезвычайные ситуации. В результате непродуманной гидромелиорации осушенные и орошенные земли так и не стали пригодными для сельского хозяйства. Экологическая катастрофа нависла над Байкалом и Ладогой, над Аральским морем. В настоящее время размеры озоновой дыры над Антарктидой больше, чем площадь Западной Европы, что может привести к повышению температуры на планете и вызвать таяние ледников, а значит, и повышение уровня Мирового океана. Десять лет назад произошел взрыв на Чернобыльской АЭС, но даже сейчас мы не в состоянии осознать и оценить в полной мере те беды, которые принесла эта трагедия в жизнь тысяч людей»⁷.

Однако, в целом, Русская Православная Церковь накопила значительный опыт привлечения дополнительных ресурсов в момент стихийных бедствий, природных, техногенных катастроф  или каких-либо других опасных ситуаций. Поскольку чрезвычайных ситуаций наша история знает немало. «Для Центральной Руси из различного рода «посещений Божиих» (чрезвычайных ситуаций) нетипичными являются разве что землетрясения — они случались редко и не имели таких катастрофических последствий, как землетрясения, происходившие в ХХ веке (Ашхабадское 1948 г.; Армянское 1988; Иранское 1990 г.). А вот наводнений у нас случалось немало. Даже в относительно спокойном бассейне Москвы-реки происходили наводнения с катастрофическими последствиями. Летописно засвидетельствованы наводнения в Москве 1496 г., когда после лютой морозной и снежной зимы случилась «великая паводь», причинившая столице большой урон с человеческими жертвами. В июле 1518 г. и августе 1566 г. наводнения случились после «безведрия» — долгих непрерывных дождей, а в 1655 г. весеннее половодье уничтожило множество домов и даже повредило южную стену Кремля. Вода поднималась порой очень высоко; при наводнениях 1788, 1806, 1828 и 1856 гг. были сделаны отметки на башне Новодевичьего монастыря. Но одно из самых больших наводнений было в 1908 г. — вода поднялась на 9 метров выше постоянного летнего уровня; слой воды у стены Кремля (!) составлял 2,3 м.; последнее крупное наводнение в Москве было в 1931 г. — вода поднялась почти на 7 метров.

Летописные свидетельства о чрезвычайных ситуациях в лицевых рукописях сопровождаются лаконичными, но очень выразительными миниатюрами: «Того же лета быша дожди мнози и велицы… и мост великий в Новегороде снесе на Волхове…» [ил.]. Здесь можно найти и описание землетрясения: «Опотрясенной земля месяца мая в 3 день во время Святыя литургии егда чтут святое Евангелие. В церкви Святыя Богородицы во Владимире потрясеся земля, и церкви, и Трапеза, и иконы подвизашася по стенам, и паникадила со свещами…» [ил.].

Но самым типичным из ряда чрезвычайных ситуаций на Русской земли были, конечно, пожары: «Погоре град Ростов, мало не весь. И святая церковь соборная Пречистыя Богородицы Успение…» Сделанное очевидцем описание засухи («Того же лета бысть ведро и жары велицы, и сухмень чрез все лето… Озера и реки засхоша, болота же выгореша и лесы, и земля горела…»)».

За помощью в приведенных ситуациях прибегали к ходатайству святых, на что указывает сам Господь: ради избранных сократятся те дни (Мф. 24:22)⁸.

На Руси наиболее ярким (и ранним) примером помощи Божией в чрезвычайных ситуациях, засвидетельствованной Преданием, является празднование Покрова Пресвятой Богородицы. Праздник, совершаемый Русской Православной Церковью 1 октября включен в число великих; он был установлен в Киеве в первой половине XII века в память о чудесном явлении Богоматери во Влахернском храме в Константинополе. Описание этого чуда и видение распростертого в храме покрова известны по византийскому житию святого Андрея Юродивого (Х век), который вместе с учеником Епифанием был его свидетелем во Влахернском храме⁹.

Из истории мы знаем множество примеров, как скоро реагировали церковные общины в моменты стихийных бедствий или каких-либо чрезвычайных ситуаций. Так, значение Волоколамского монастыря для окрестных жителей особенно велико было во время голода. «Неурожай продолжался несколько лет ... ежегодно прокармливалось по 400-500 человек, кроме малых детей... Наконец истощился весь хлебный запас в монастыре. Иосиф стал продавать скот и одежду, так, что монастырь оскудел. Приходит наконец к игумену келарь и говорит, что нечем кормить братию; игумен велит ему взять денег у казначея; казначей, в свою очередь, объясняет, что у него денег нет. Тогда Иосиф повелел денег занять, некоторые из братии стали роптать: Им в праздничные дни уже не давали на трапезе калачей и медового квасу..., а в будние дни они ели одно варево и пили одну воду. Иосиф отвечал роптавшим, что они обещали терпеть всякую скорбь ради Царства Небесного, почему и не должны лишать помощи тех, кто с женами и детьми скитаются по чужим местам из-за куска хлеба. (Иноки по уставу Иосифа должны были оставлять третью часть своей пищи для бедных.) Слух о том, что Иосиф прокормил столько народу быстро распространился и богатые поспешили помочь монастырю»¹⁰.

Многие представители духовенства оказались на высоте своего призвания в эпоху В. Шуйского и Между­царствия. В этот период отличался благотворительностью московский Троице-Сергиев мона­стырь: «при долговременной безуспешной осаде его поль­ским главнокомандующим К. Л. Сапегой, он имел на своем попечении около 15 тысяч осажденных с женами и деть­ми. После снятия осады поляками, монастырь продолжал служить единственным пристанищем для большого количе­ства бедных и немощных людей. Призрение и пособие пре­доставлялось всякому безвозмездно. За монастырем были построены особые дома и больницы для оказания помощи раненым на войне и больным свирепствовавшей в стране моровой язвой»¹¹.

Вспомним и ХХ век, век гонений на Православие. Несмотря на лихолетье, Церковь не оставляла свой народ. Когда в 20-е гг. ХХ века из-за плохого урожая и большевистской политики Россию охватил страшный голод, Патриарх Тихон неоднократно обращался к населению «жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления»¹².

В дни Великой Отечественной войны на нужды фронта верующими было собрано 200 млн. руб. «Молебны о даровании победы русскому оружию; патриотические проповеди митрополитов, епископов и священников; сбор средств в фонд обороны, на подарки бойцам Красной Армии; шефство над детскими домами, госпиталями; сбор теплых вещей; сбор металлического лома — все это вклады духовенства и верующих в общенародное патриотическое дело. <…> на общецерковную танковую колонну имени Димитрия Донского духовенством и верующими нашей страны собрано свыше 8 миллионов рублей и большое количество золотых и серебряных вещей… Жертвуя на церковную танковую колонну имени Димитрия Донского, в ряде мест — в эти же дни общенародного патриотического подъема — верующие приняли самое широкое участие и в сооружении танков и самолетов по инициативе населения их области. Так, в Новосибирске верующие и духовенство отдали 110 тыс. на строительство самолетов сибирской эскадрильи «За Родину». Духовенство и верующие Горьковской области собрали на эскадрилью самолетов имени Александра Невского 1 040 тысяч, в том числе протоиерей города Горького А. А. Архангельский пожертвовал из своих средств 200 тысяч. В городе Свердловске протоиерей Н. Андриановский от себя сделал взнос на сооружение самолетов от города Свердловска в 100 тысяч. Церковный совет Казанской церкви города Кузнецка Пензенской области внес на постройку боевых авиаэскадрилий 150 тысяч и настоятель ее, протоиерей Авраамий Михайлов, из своих личных сбережений — 115 тысяч»¹³.

Приведем также примеры из современной истории. Летом 2010 года Россия горела. Ранее всех структур о сборе помощи погорельцам объявил Отдел по благотворительности и социальному служению (31 июля 2010 г.). Как отметил в своем блоге один из добровольцев, принимавших участие в оказании помощи: ”Я не очень хорошо отношусь к церкви вообще, и к РПЦ в частности. Но. К сожалению, РПЦ и ее социальные службы на настоящий момент чуть ли не единственная из известных общественных и государственных организаций нашей великой страны, которая централизованно оказывает хоть какую-то помощь не только оставшимся без жилья пострадавшим, но и пожарным, а также пожарным добровольцам”.

Синодальный Отдел стал крупнейшим центром сбора и координации. «Двор храма Сергия Радонежского в считанные часы превратился в гуманитарный склад под открытым небом. Помощь несли и везли простые бабушки, гламурные девушки, офисные работники, бизнесмены, студенты. Помогали банки, мелкие и крупные предприятия, заграничные благотворители, даже московский ОМОН. «У нас большая движуха», — говорили сотрудники. Круглосуточно шла сортировка, разгрузка одних машин, загрузка и отправка других — в пострадавшие регионы, сбор информации, учет, контроль, разведка. За три недели было собрано больше 200 тонн грузов и более 39 миллионов рублей»¹⁴. А 1 августа в связи со стихийными бедствиями — засухой и массовыми лесными пожарами – свое послание зачитал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, призвав организовать «специальные сборы помощи во всех храмах Русской Православной Церкви»¹⁵. В итоге 8 тысяч добровольцев приняли участие в сборе и отправке помощи пострадавшим от пожаров, а Церковь собрала примерно 100 млн. руб.

Летом 2012 года сильнейшее наводнение случилось в городе Крымске. Водой были полностью разрушены несколько сотен жилых домов, полностью утратили имущество 29 тыс. человек, частично – 5,5 тыс. человек. Русской Православной Церковью было собрано около 52 миллионов рублей пожертвований и распределено среди пострадавших более 1000 тонн гуманитарных грузов. Бесплатное питание получили более 20000 человек, адресная помощь была оказана 3,5 тысячам семей. Как отмечает в своей статье доброволец Галина Негодина, - «Духовенство сразу присоединилось к работе в штабе МЧС: священники оказывали психологическую помощь пострадавшим — вместе с профессиональными психологами они помогали людям пережить горе и стресс. На территории храма Архангела Михаила в Крымске был в первый же день после наводнения создан церковный штаб по распределению гуманитарной помощи, при штабе работали медпункт и столовая».

Совместная работа Церкви с сотрудниками МЧС России – это, безусловно, факт признания госструктурами профессионализма церковнослужителей, их умение действовать в экстремальной ситуации. В 2012 годупо соглашению между Русской Православной Церковью и МЧС России Синодальным отделом по церковной благотворительности и социальному служению была образована группа церковной помощи в чрезвычайных ситуациях. На данный момент в пятидесяти епархиях заключены договора с региональными подразделениями Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий. В свою очередь, в регионах также проводится обучение на курсах МЧС священнослужителей и мирян, желающих помогать людям, оказавшимся в зоне бедствия. После обучения батюшки, сестры милосердия и добровольцы получают удостоверения спасателей и возможность присоединиться к оперативному штабу помощи в зоне чрезвычайного происшествия¹⁶.

Священники-спасатели

В острые кризисные моменты, в случае катастроф, несмотря на активизацию всех внутренних резервов, человек испытывает шок. В таких ситуациях ему нужна конкретная помощь всякого рода, в том числе, моральная поддержка. Поэтому организация взаимодействия спасателей с церковнослужителями имеет большое значение. Церковь умеет оказывать духовную помощь, а значит, должна быть там, где она более всего необходима в данное время, где несчастье, бедствие, голод, разруха, война.

Для Церкви деятельность в условиях стихийного бедствия - это важная часть ее свидетельства о Христе, ее проповеднической и просветительской миссии. В нашем тяжело атомизированном обществе, где люди чаще все ищут своей личной пользы или, в лучшем случае, пользы ближайших родственников, именно Церковь становится той закваской, благодаря которой формируется солидарность людей друг с другом¹⁷.

А базис, на котором должна строиться защита человека от новых чрезвычайных ситуаций, как полагает митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий, – это охрана окружающей среды, т.к. экология — «проблема не столько материальная, сколько духовно-нравственная, поскольку самой важной, насущной стороной, средоточием экологической проблемы является сам человек. Подлинный прогресс предполагает господство высших проявлений человеческого духа над низшими, разумное самоограничение потребностей. На этом пути нам следует обратиться к опыту христианских подвижников, непритязательная жизнь которых находилась в удивительной гармонии с окружающим миром»¹⁸. Об опыте христианских подвижников есть замечательная книга православного философа Татьяны Горичевой, отрывки из которой можно посмотреть здесь.

Экологические проблемы важны не потому, что они сиюминутны, конечно, есть терроризм, есть голод, есть войны, есть, казалось бы, более страшные вещи, но экология касается всех и каждогоs.

Осознание личной ответственности и иерархии как условия зоозащитной деятельности¹⁹

Зоозащитная деятельность (сразу оговоримся, что речь идёт о её части, касающейся спасения домашних животных – с защитой дикой природы всё обстоит более понятно) изначально отведена не вполне понятная позиция в современном обществе. С одной стороны, отнести её в разряд социальной работы не позволяют те жёсткие рамки, которыми ограничено понятие последней, подразумевающее отношения «человек – человеку». С другой стороны, традиционно излишне глобальная трактовка защиты окружающей среды не позволяет включить зоозащитную деятельность в данный контекст. Кроме того, отношения человека и домашних животных (особенно в городах) в последнее время приобретают всё более яркую социальную окраску, вовлекая в себя те аспекты отношений, которые ранее были присущи именно социальной работе (хосписы, например).

4 февраля 2013 года Архиерейский собор Русской Православной Церкви принял документ, которого, без преувеличения, ожидали долго – «Позиция Русской Православной Церкви по актуальным проблемам экологии»²⁰. Однако при первом прочтении документа возникает несколько вопросов, которые сразу же уводят заинтересованного читателя в сторону от тех ценных посылов, которые он содержит.

И первый вопрос в данном контексте – по отношению к чему выражается в документе позиция Русской Церкви? Экология, в целом, это «наука об отношениях живых организмов и образуемых ими сообществ между собой и с окружающей средой»²¹. Поэтому, когда мы говорим о «Литургической жизни и экологии»²², возникает странное ощущение, что авторы текста документа имели в виду что-то совершенно иное – окружающую среду, возможно, так как литургическая жизнь может существовать отдельно от этой науки, а вот окружающая среда, как поясняет сам текст, нет. Но это вопрос терминологический, и он заинтересует, скорее, специалистов в области развития окружающей среды.

Второй вопрос куда более болезненный для тех, кто, подобно автору этих строк, занимается определённым направлением деятельности по защите окружающей среды – это видимая абстрактность документа и чрезмерный акцент на сотрудничество с общественными, государственными и международными институтами²³. Тогда как, посвятив уже восемь лет жизни спасению животных (а эта сфера деятельности в аналогичных документах просто замалчивается), можно констатировать, что государственные органы в большей степени старательно вредят такому роду социальной активности. И на «Позицию Русской Православной Церкви по актуальным проблемам экологии» возлагались большие надежды именно среди тех конкретных людей, для которых Православие – это жизнь деятельная, и деятельность этой жизни выходит за рамки любви только лишь к человеку.

Спасает ситуацию тот факт, что документы декларативного характера не предполагают слишком уж тщательного анализа и рекомендаций по декларируемым вопросам. В этой связи остаётся только ждать дополнительных разъясняющих документов, и, в ожидании, «наполнять документ» тем смыслом, который исходит из практической деятельности. И, к счастью, документ содержит в себе те посылы, которые представляются нам исключительно важными в деле защиты окружающей среды, прежде всего, то, что «священнослужители и миряне призываются к активной деятельности, направленной на защиту окружающей среды»²⁴ (а содержание этого понятия каждый деятельный человек определяет для себя, исходя из своих устремлений и возможностей).

Таким образом, возможно свести все основные социально значимые аспекты активной деятельности верующего православного человека к трём исходным: ответственность, иерархия и человек (не человечество!), которые в совокупности и должны привести к тем единым знаменателям, ради которых и должна совершаться любая деятельность: любви и милосердию.

Позволим себе всё же особое внимание уделить тому направлению защиты окружающей среды, которая минимально представлена в «Позиции Русской Православной Церкви по актуальным проблемам экологии», да и в остальных документах, хотя, на наш взгляд, именно она является отражением нравственного состояния общества – отношению к животным, особенно живущим в непосредственной близости от человека. Это обусловлено также и определённым опытом автора в данном роде деятельности, который позволяет проиллюстрировать положения текста, исходя из реально происходивших событий. И, кроме того, если человек так обращается с природой близкой и любящей его (собаками, кошками, лошадьми), то как можно ожидать, что он будет усердно работать или хотя бы обращать внимание на благо Земли, предотвращение озоновых дыр и т.п.?

Прежде всего, почему именно человек? Ведь в «Позиции Русской Православной Церкви по актуальным проблемам экологии» говорится, что «всё человечество несет ответственность за состояние природы — творения Божия»²⁵. Хочется верить, что подразумевалась всё же совокупность ответственных личностей, поскольку в ситуации постмодерна (да и просто в современном историческом контексте) человечество – это новая идентичность личности, о которой хорошо пишет, например, А.Г. Дугин²⁶, мятущаяся и абстрактная, к абстрактному же тяготеющая (такую идентичность очень неплохо характеризовали французские постструктуралисты), имеющая абстрактных же врагов – инопланетян, неких террористов… И эта идентичность слишком далека от того примера, который Господь наш Иисус Христос явил нам своей жизнью, требуя не коллективного осознания, а личного усилия воли каждого. От нынешнего«человечества вообще» очень сложно требовать ответственности… Именно поэтому вызывают некоторое недоумение обращения к человечеству в целом – восприятие людьми информации и степень ответственности слишком отличается у каждого из нас. «Русская Православная Церковь считает долгом содействовать укреплению в людях, принадлежащих к разным социальным, этнокультурным, возрастным и профессиональным общностям, чувства солидарной ответственности за сохранность Божиего творения и поддерживать их труды в этом направлении»²⁷.

Итак, ответственность, которая идёт в тесной связи с иерархией. Всё же личная или солидарная? В «Позиции Русской Православной Церкви по актуальным проблемам экологии» акцентируется внимание на том, что «особое значение для правильного понимания места человека во Вселенной имеет библейское учение о владычестве человека над сотворенным Богом миром, которое должно быть сообразным Всеблагому творчеству Создателя Вселенной, ибо человек создан по образу Божию»²⁸. Именно это положение определяет необходимый минимум отношения человека к тому, что его окружает, тем более, что в Бытии прямо указывается, как «взял Господь Бог человека, [которого создал] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» [Быт. 2:15]. В противовес этому отношению долгое время декларировалось (да и продолжает) печально известное «человек – царь природы». И даже этот постулат, в целом, не противоречит написанному в Бытии – противоречит его трактовка. Что есть царь в данном контексте? Доминирующая особь, как в животном мире? Или всё же «первый», что напрямую нас отсылает к богословской традиции, ставящей первенство в прямую зависимость от принятия на себя ответственности и умении отдать жизнь за других (или сохранить её другим)? И милосердие не является ли отличительной чертой такого царя? Ответив на эти вопросы, мы сможем прояснить и общую схему взаимоотношений человека с окружающим миром. Именно конкретного человека – не государства, не организации, а человека как движущей единицы всего, о чём мы здесь рассуждаем.

Приведём простой пример, с которым мы каждый день сталкиваемся на улице – стаи бездомных собак. Явление негативное, порождающее опасность и агрессию с обеих сторон – собаки кусают людей, люди убивают собак. И все многочисленные диспуты на данную проблематику (коих наше телевидение проводит великое множество) сводятся к заявлениям об обязанности профильных государственных органов очищать улицы от находящихся там животных, а также оправдывающих колоссальный разгул так называемых «догхантеров» (дословно – «охотников за собаками»), убивающих этих животных в особо извращённых формах – людей, скрывающих при этом свои личности, то есть тоже абстрактных. Во всех таких диспутах всегда шокирует главное: нежелание подумать о причинах явления, ведь стая – это только следствие. Если она появилась на улице, значит, за ней всегда стоит человек. Если на улице появилась стая, значит, N-ное количество людей совершило подлость, предательство, бросив на произвол судьбы того, кого Господь доверил хранить и за кого нести ответственность. Людей, которые приняли решение быть не царями, а доминирующими особями… Возможно, это прозвучит пафосно, но стая бездомных собак воспринимается нами как зримое воплощение предательства, и это воплощение требует возмездия. Потому что любая безответственность порождает явления ещё более страшные: не имея, в отличие от человека, своей свободной воли жить вопреки обстоятельствам, призванное защищать человека животное становится ему врагом… Это также противоестественно, как и многое из того, что человек получил в результате грехопадения. И это предательство – незаметное в ежедневной жизни грехопадение, так как оно не только убивает, калечит, ставит под угрозу жизни окружающих, но и нарушает ту иерархию, которая должна быть присуща тварному миру.

«Иерархия – настолько вещь в жизни необходимая, что ее несоблюдение чревато очень серьезными последствиями»²⁹. Эта мысль как нельзя лучше иллюстрирует наши рассуждения об отношениях человека с окружающим миром. То, что Господь доверил человеку «возделывать его и хранить» [Быт. 2:15] сотворённый Им мир, говорит об особой роли человека в этом мире. Кстати, именно этот постулат в первую очередь стремятся опровергнуть сторонники материалистического отношения к мирозданию, что уже позволяет задуматься о направленности их мыслей. Но выбор – царь или доминирующая особь – важен ещё и тем, что только конкретный человек (а не человечество) может реализовать свою волю, выбрав конкретный путь. И, если на первом пути открываются широчайшие возможности для соработничества с Самим Господом, так как спасение любой сотворённой Им жизни, на наш взгляд, это не только прямая обязанность человека как «царя природы» (в адекватном понимании), но и возможность ощутить и осознать свою сопричастность делу творения. Тогда как выбор второго пути, пути, в общем-то, животного, доминирующего, приводит к противодействию со стороны всего творения, так как не доминировать призывал Господь первого человека. Вообще говоря, природа в целом исключительно иерархична, что подтверждается опытным и вполне наглядным путём во время различных экспериментов. И нарушение этой иерархии приводит к отторжению нарушителя. Оглянемся же вокруг, на происходящее в мире: складывается ощущение, что нарушителем является человек. Именно потому, что о мере своей ответственности и о месте своём в иерархии (о высоком месте, кстати) он забыл, пытаясь не сохранять, а доминировать.

Возможности человека в мире велики, как в положительном, так и в отрицательном направлении. Ни одно живое существо таким потенциалом влияния на мир не обладает. И, в общем, мы можем наблюдать растущее осознание даже внецерковными и внерелигиозными кругами ответственности за этот потенциал – большое количество деклараций, конвенций и документов, призывающих заботиться об окружающей среде. Но ситуация почему-то изменяется мало. На наш взгляд, это происходит именно из-за той чрезмерной роли, которую отводят институтам, и минимизации роли конкретного человека при увеличении значимости абстрактного человечества. Ситуация выглядит примерно так: человек сам не несёт ответственность, это делают государства и организации. То есть, часть своей ответственности человек передаёт к неким организациям, которые за него будут принимать решения и которые с него снимут меру этой ответственности. Но именно это ведёт к катастрофическим последствиям: да, таким способом мы можем минимизировать вредные выбросы в атмосферу, например. Но именно это приводит и к чудовищным формулам, регулярно произносимым в роддомах по отношению к особым детям и их родителям, например: «Лучше откажитесь, а государство о нём/о ней позаботится». Как может кто-то заботиться о вашем ребёнке, которому нужна помощь? И снова ведь, кто-то абстрактный, даже не один – «государство». И это символизирует утрату милосердия и любви. Но о подобных явлениях говорят сейчас много в связи с небезызвестным законом об усыновлении³⁰ и дискуссии вокруг него. А вот то, что проходит мимо широкой общественности, бросается в глаза тех, кто спасает животных³¹, и что, по нашему глубокому убеждению, является не меньшей проблемой, так как часто люди не осознают, что грань, за которой милосердие и любовь заканчиваются, они уже перешли. И именно поэтому волонтёры-зоозащитники часто в свой адрес получает нелепое: «Вы бы лучше людям помогали». Нелепое, так как ограниченное милосердие и любовь – это противоестественно. (Да и говорящие, к слову, редко могут служить примером помощи.) «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда?» [Мф. 5:46].

Представим себе самую обычную ситуацию, ежедневно происходящую в каждой ветеринарной клинике страны: человек со своим питомцем приходит в «кабинет эвтаназии», чтобы усыпить своё животное, потому что это «гуманно». Вряд ли кто-то будет спорить, что подобное стало нормой. Мало у кого из нас защемит сердце при мысли об усыплении, многие даже посоветуют владельцу «усыпить, чтобы не мучился». Причин для гуманного убийства много (по личной статистике автора): болезнь животного (чтобы не мучился), его старость (тяжело ухаживать и много грязи), переезд в худшие жилищные условия (не будет места), переезд в лучшие жилищные условия (чтобы не испортил), и две самые страшные, на наш взгляд, но самые часто встречающиеся: рождение в семье ребёнка (мало ли что) и «простое» надоел… А ведь эти причины – квинтэссенция всех болезней общества, которые мы списываем на абстрактные явления: безответственность, стремление к личному удобству, потребительское отношение ко всему и всем, предательство любящего во имя другой цели. Все эти люди снова не решают проблему, не берут на себя ответственность – они устраняют то, что стало проблемой (не зная об этом), не утруждая себя лечением, дрессировкой, простыми мыслями о любви. Так как можно впоследствии упрекать человека, который в детстве видел такие действия родителей, что он повторяет и усугубляет их? В принципе, всё вышеизложенное постепенно подвело общества к тому, что пока ещё кажется диким, но скоро станет нормой: сдаче немощных родителей в дома престарелых (в своё время автора этих строк шокировало, что у большинства одиноких по факту обитателей одного областного дома престарелых, далеко не лучшего, есть родственники, причём близкие), детей в детские дома, эвтаназии людей в ряде Европейских стран. А ведь по отношению другим живым существам мы уже считаем это гуманным…И, получается, что чем дальше человек отпадает от Бога, тем сильнее это сказывается на его отношении к окружающему миру: «Русская Православная Церковь утверждает, что человек изменяет окружающий мир в соответствии со своим внутренним миром, а потому преобразование природы должно начинаться с преодоления духовного кризиса человечества»³².

Таким образом, ведущая к осознанию милосердия как жизненной необходимости триада о человеке, иерархии и ответственности, приводит к мысли о недопустимости ограничения милосердия и, кроме того, о преобладании личной ответственности в мотивировке к социально значимой деятельности, к которой относится и защита окружающей среды. Исходя из всего вышеизложенного, представляется необходимым помнить, что «люди призваны к творческому участию в бытии творения, его защите и сохранении»³³, а творчество – процесс всё же личный. Личная ответственность человека представляется приоритетной и в социальной работе, которая, в свою очередь, сможет в перспективе стать локомотивом для более глобальных по сути задач, таких как защита окружающей среды, которая, вследствие жизнедеятельности человека, приобретает всё более выраженный социальный аспект. Но только в том случае, если мы не ограничим социально-значимую деятельность смысловыми и институциональными рамками, выведя её из сферы личной ответственности.

Биоэтика или биотеология? ³⁴

Термин «биоэтика» часто понимают слишком узко (как био-медицинскую этику по отношению к конкретному человеку, пациенту), вместо того, чтобы применять его к широкому спектру понятий, относящихся к биотехнологии (включая манипуляции с генами, нанотехнологии, экологию, биофармакологию, репродуктивную медицину, исследования стволовых клеток и т.д.)³⁵. Кроме того, как в биоэтике, так и в биотехнологии часто упускается главное —  человеческая личность, ее изменения под действием тех или иных технологий,  изменения взаимоотношений между людьми в результате применения биотехнологий. И совсем мало внимания уделяется размышлениям о духовной жизни человека, о его взаимоотношениях с Богом и с ближними в контексте глубокого погружения в мир биотехнологий. О границах возможного и дозволенного в науке и биотехнологиях смотрите интервью с кандидатом биологических наук, старшим научным сотрудником  Института экспериментальной медицины РАМН, преподавателем СПбПДА, протоиереем Константином Константиновым.

Логичной кажется потребность в возникновении новой области — биотеологии. Эта совсем новая дисциплина опирается на традиционные богословские науки, такие как христианская антропология, христология, пневматология, экклезиология. Цель биотеологии в том, чтобы способствовать пониманию человеческой личности как части полноты жизни, сотворенной Богом, а также расширить возможности анализа и понимания трудных вопросов, которые возникают в результате развития биотехнологии, и с которыми приходится сталкиваться биоэтике.³⁶,³⁷

Исторические этапы развития биоэтики - отдельная большая тема, и в данном обзоре подробно останавливаться на ней нет возможности, однако необходимо обозначить наиболее существенный факт. У истоков биоэтики стояли религиозные философы и богословы, эта дисциплина получила свое начало внутри религиозного мировоззрения, и только со временем, в попытках перевести язык религии на язык, доступный широкой общественности, биоэтика утратила свое религиозное наполнение.³⁸, ³⁹, ⁴⁰

Светские специалисты по биоэтике сегодня считают возможным заявлять, что биоэтика может быть только светской, поскольку религиозная вера вызывает противоречия и разногласия (но относительно объективные из них все же добавляют, что это не повод к полному изъятию всех религиозных воззрений из общественного обсуждения).⁴¹

Секуляризация общественного сознания, вытеснение религиозной основы из биоэтики привели к лукавому искажению целей и способов, используемых этой дисциплиной. Описаны следующие последствия устранения религии из общественного информационного поля и перехода к тому урезанному типу философии, который в последнее время считается подходящим для биоэтики.

Развились и закрепились строгие зависимости от закона, определяющего правильность действий.  Язык, на котором теперь говорит биоэтика, пытается быть языком морали, нравственности, однако он не предназначен для этого, поскольку он фокусируется на том, что запрещено и что разрешено.

Кроме того, люди столкнулись лицом к лицу с идеологией, которая утверждает, что человек не является плодом ни какого-либо конкретного общества, исповедующего определенные моральные принципы, ни общества в более широком понимании, которое призвано выражать всеобщий плюрализм. Но независимо от наличия или отсутствия религиозности человек является членом конкретного морального общества. Поэтому причин для исключения  религиозного взгляда из общественной дискуссии не больше, чем  для исключения секулярного гуманистического подхода.

Способы движения к компромиссу между светским и религиозным подходами определенно существуют. Есть мнение, что существующая  био-психо-социальная модель медицины не является адекватной.  Авторы, предлагающие новую (био-психо-социально-духовную) модель считают, что ее духовный аспект состоит из четырех частей:

- религиозность (вера, молитва и религиозные практики);

- духовная/религиозная защита и поддержка;

- духовное благополучие;

- духовные нужды (исповедь, молитва, службы и т.д.).

В развиваемой этим направлением философской антропологии принципиальным моментом являются отношения человека с трансцендентным, даже если сам человек  отвергает трансцендентное измерение жизни. Таким образом, любой человек духовен, даже если не религиозен.⁴²

Другое мнение заключается в том, что современное состояние этики описывается как «постмодерн» и звучит настоятельный призыв пересмотреть устоявшееся мнение о том, что межкультурный диалог возможен только в светском обществе.

Если биоэтика сведена к чисто практическим методам, используемым в политических целях, то этика, пытающаяся донести религиозные воззрения, исключается сегодня per se. Роль богословия в данном случае может заключаться в  восстановлении авторитета моральных взглядов и создании «экуменического диалога между традициями».⁴³

Поклонение созданному, предпочитаемое поклонению Создателю, извращает возможность моральной интуиции. Поэтому моральное знание требует не просто интеллектуального анализа и рефлексии. В своей сердцевине оно должно содержать волю, которая направляет правильно ориентированное стремление к Богу с тем, чтобы воспринимать Его преображающие энергии и приходить в познание Его воли. Фактически мораль есть не что иное, как направляемое благодатью стремление к Царствию Божию.⁴⁴ 

Этика Православной Церкви очень отличается от любой другой философской, социальной, религиозной или христианской этики. Православные Отцы использовали термины «ethos» (идеал, дух, характер) и «ethics» (этика), но они наполняли эти термины значением и смыслом, отличным от того, который присваивается им в антропологической, философской, социальной или богословской системах, или даже в западном христианстве. Учение Православной Церкви об этике и морали может быть кратко выражено главным образом как «обращенное внутрь и духовное», «преобразующее» или «обожествляющее». В святоотеческой литературе отсутствует идея некой христианской метафизики. Святые отцы разделяют вещи не на физические и нефизические, а на сотворенные и несотворенные. Они учат, что нетварное милосердие Божие действует в полноте творения. Когда Отцы Православной Церкви говорят об этике и морали, они имеют в виду аскетизм, а под аскетизмом они подразумевают причастие в различных степенях нетварной милости Бога и развитие личности от образа Божия (обладающего умом (nous) и свободной волей) к Его подобию (обожению). Обычно, когда они касаются моральных или этических проблем, они направляют к первым шагам этого духовного восхождения, которое связано с очищением сердца от страстей с тем, чтобы личность милосердием Божьим была приведена к просвещению ума и обожению. ⁴⁵

Таким образом, в Православной Церкви этика не связывается ни с метафизической системой, ни с какой-либо системой этики. Напротив, она связывается с богословием очищения сердца, просвещения ума и видением Бога, описанного Апостолами и Отцами Церкви. Она обращается к аскетическому развитию личности для преобразования внутренних сил души и тела с тем, чтобы ум мог быть просвещен (не в смысле приобретения знания природы сотворенных вещей, в соответствии с теорией Платона, но просвещен благодатью Бога). После этого цельная личность сможет общаться с личным Богом. ⁴⁶

Православное богословие обладает специальной антропологией, которая связана с Христологией, то есть, с воплощением Христа и обожением человеческого существования. Оно затрагивает все возникающие биоэтические вопросы от начала нашей биологической жизни (зачатие) до ее завершения (смерть) способом, который кардинально отличается от прочих биоэтических систем, даже христианских.

Православная биоэтика растворена в аскетической и литургической традиции жизни, посвященной опыту общения с Троицей. Православное понимание биоэтики невозможно представить себе в виде независимой морально-философской системы. Адекватное восприятие православного понимания биоэтики невозможно вне жизни, посвященной поиску спасения в Боге, посвященной Православию, ибо только таким образом можно приблизиться к правильному переживанию Священного. Терминология биоэтики Православия может использоваться при общении с представителями других направлений биоэтики, однако, у них иное смысловое наполнение терминов и, как следствие, иное развитие каждой из идей.⁴⁷

Как пишет митрополит Иерофей Влахос, «Богословы, по мысли святителя Григория Паламы, суть боговидцы; те, кто во всем руководствовался установлениями Церкви и достиг совершенной веры, просвещения разума и обожения. Богословие есть плод врачевания человека и путь, ведущий к исцелению и стяжанию богопознания».⁴⁸ В свете подобной оценки богословия невозможно существование независимой морали, которая может быть адекватно воспринята вне жизни в правильном прославлении и правильной вере.⁴⁹ Тем более невозможно в рамках подобной независимой морали формирование христианской биоэтики, адекватно доносящей богословские рассуждения до неверующих.

Как это утверждалось и в Ветхом Завете, «люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими» (Втор. 6:5), так и в Православном Христианстве приоритетом является отнесение всего к Богу. Вторая заповедь «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Матф. 22:39) может быть правильно воспринята только как следствие верно понятой первой заповеди «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим» (Матф. 22:37). Биоэтика православного христианства представляет собой результат рассмотрения медицины и биомедицинских наук через правильно исполненную вторую заповедь. При этом выполнение второй заповеди осуществляется в контексте правильно расставленных приоритетов, что позволяет воспринимать и осознавать первую заповедь. Именно эта всецелая ориентированность к Богу отличает биоэтику православного христианства от всех прочих направлений биоэтики.⁵⁰

Христиане понимают, что медицинские вмешательства допустимы постольку, поскольку не затрагивают духовную жизнь. Отдаление смерти, лечение заболеваний, облегчение боли и страданий могут быть очень полезны людям, но все это должно быть укоренено в стремлении к спасению.

Использование лечебных мероприятий не должно быть всепоглощающим для пациента или его семьи. Стремление сохранить жизнь любой ценой превращает эту жизнь и медицину в идолов, о чем также говорит  св. Василий: “Но что изысканно, излишне и требует долгих трудов и как бы всю жизнь нашу обращает в попечение о плоти, то должно быть запрещено христианам”.⁵¹

Митрополит Иерофей (Влахос) так комментирует вопрос об отношении к биоэтическим проблемам в Православии: «Это означает, что когда мы, как духовенство, осуществляем Православное пастырское служение людям, мы не углубляемся в схоластические и моралистические рассуждения по поводу подробностей биоэтических проблем. Напротив, мы обозначаем некоторые основные богословские принципы и указываем цель человеческого существования. После этого все остальное решается через свободу личности, действующей в этой перспективе святости. Поэтому схоластический и моралистический подходы к биоэтическим проблемам не используются, и сохраняется личная свобода. Более того, мы не ограничиваем себя рассмотрением отдельных дилемм, например, допустимы или нет оплодотворение in vitro, трансплантация органов или эвтаназия. Вместо этого мы предлагаем предельное значение человеческой жизни, а затем человек сам дает окончательный ответ на вопрос, как наполнить смыслом эту жизнь. Мы не рассматриваем медицину как механистическую науку, точнее, мы не считаем человека механизмом, который обладает или не обладает душой. Мы даем им возможность прожить жизнь в полноте, с возможностью видеть, что их жизни шире механистических теорий и счастья на человеческом уровне».⁵²

На эту тему высказывался и член Священного Синода Элладской Православной Церкви митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай: «Жизнь и здоровье являются не предметом потребления или просто правом человека, но бесценным божественным даром. Поэтому их нельзя рассматривать с позиций экономии и выгоды, логических схем и констатаций, но следует относиться к этим дарам с благоговением, помня об их священном значении. В свете этого нам следует без колебаний поддерживать и убеждать верующих, в определенных случаях, принимать решения, которые в современном обществе могут быть восприняты как наиболее сложные для реализации и трудные для понимания, но которые являются условиями раскрытия человеческой личности во Христе. Следование за истиной не нуждается в принятии большинства законодательных постановлений. Это одно из основных убеждений Православной Церкви».⁵³

Далее митрополит Николай свидетельствует: «Наши комитеты несовершенны, наши политики не могут добиваться научных успехов, наши законодатели не успевают за нашим развитием. Наши возможности больше, чем наше терпение. У нас есть возможность владеть огромной силой, но мы не можем ее контролировать.

Поэтому Православная Церковь крайне осторожна в исследовании и формировании биоэтических заключений, с тем, чтобы говорить о полноте истины и, в то же время, крайне снисходительна в своей пастырской практике, когда поддерживает верующих в покаянии. По этой причине мы не можем принять евгенику или эвтаназию⁵⁴ в жизни и обществе. Церковь с большим сочувствием относится к слабым и презираемым людям, которых игнорирует общество. Она выражает эту идею через боль – любовь, терпение и смирение не могут раскрыться без нее – и помогает человеку выйти за собственные пределы через собственное несовершенство и социальную несправедливость. Православная биоэтика отлична от светской. Она укоренена в аскезе и освобождении».⁵⁵

Биоэтика Православия не предоставляет конкретных этических рекомендаций или готовых ответов на все дилеммы, и не обещает решения всех проблем. Вместо этого она проповедует богословскую истину. Это не биоэтика, стремящаяся запрещать и ограничивать, но биоэтика, которая пытается помочь нам придерживаться принципов. Это не биоэтика, действие которой заключается в установке правил и предписаний, но биоэтика, формирующая богословскую позицию по всем этим вопросам с целью оказать воспитательное воздействие на нашу совесть до принятия трудных решений. Поэтому, при следовании этой позиции, решения относительно разных биоэтических дилемм принимаются не безличными комитетами, рабочими группами, или неизвестными наблюдателями,  а нашей собственной совестью, которая освобождена от порабощения материальным интересам. Роль Церкви не в том, чтобы давать готовые ответы или узурпировать право на принятие решений, а в том, чтобы обозначать путь в сторону ответственности и правды. Задачей биоэтики православного христианства является формирование духовной свободы.

Традиционное христианское богословие – не интеллектуальное занятие, а образ жизни, стремление с помощью аскезы (молитва, пост, милостыня) через должное поклонение к покаянию и познанию Бога. Христианство – не философская система, не набор личных ценностей. Это встреча с Самим Богом. Соответственно, христианская этика, а значит, и биоэтика, должны рассматриваться не как независимые интеллектуальные упражнения или движение политических активистов, оторванных от Бога и стремления к святости, но как решение медицинских моральных вопросов в свете должным образом проживаемой христианской жизни. Здоровье и медицина важны, но они вторичны по отношению к стремлению ко спасению.⁵⁶

Как отмечает митрополит Иерофей Влахос, Церковь  лечит человека.

«Во-первых, я должен подчеркнуть, что Церковь является духовной лечебницей, которая лечит человека. Церковь – не сообщество хороших и набожных людей, но благословенное Тело Христа, внутри которого происходит исцеление людей. Она принимает больного человека и исцеляет его от духовных язв. Можно сказать, что в Церкви существует три категории христиан. Первая – это те, у кого душа больная, и они не знают, что нужно лечить. Вторые – те, кто проходит лечение, те христиане, которые стремятся исцелиться с помощью способов православной традиции. Они непрерывно проходят лечение. И наконец, существуют святые Церкви, кто уже исцелился духовно и принадлежит к третьей категории».⁵⁷

Сферой действия Всеобщей декларации о биоэтике и правах человека ЮНЕСКО объявляется проблема "прав человека", сформулированная во «Всеобщей декларации прав человека» ООН ⁵⁸ и других подобных декларациях.

Во “Всеобщей декларации о биоэтике и правах человека”⁵⁹,  сформулирован ряд “принципов биоэтики”, в числе которых есть следующие: права на терпимость, права на уважение к автономии (статья 5), человеческое достоинство и прочие (не указанные) права человека (статья 3.1), равенство, справедливость и равноправие (статья 10), солидарность и сотрудничество (статья 13), укрепление здоровья, доступ к надлежащему снабжению продуктами питания и водой, улучшение условий жизни, уменьшение нищеты и неграмотности, доступ к медицинским услугам (статья 14),  главенство интересов и благосостояния отдельного человека над интересами науки или общества (статья 3.2), сведение к минимуму вреда, наносимого участникам исследовательских программ (статья 4); патерналистская защита лиц, неспособных давать согласие (статья 7), недопущение дискриминации и стигматизации  (статья  11),  а также уважение личной неприкосновенности (статья 8), необходимость учитывать уязвимость (статья 8), уважение культурного многообразия и плюрализма (статья 12), защита будущих поколений (статья 16) и окружающей среды (статья 17). 

Принципы эти по большей части крайне неопределенны. Одно из немногих исключений – «право на здоровье». Как указывает один из членов комитета ЮНЕСКО, разрабатывавших «Универсальную декларацию», эта неопределенность была допущена сознательно.

«Этот метод, который может некоторых удивить, фактически является общей практикой в законодательстве, в соответствии с древним изречением «Omnis definitio in jure civili periculosa est» (всякая дефиниция в гражданском праве опасна) ... В случае с Декларацией ЮНЕСКО, для этой стратегии также есть практические обоснования, поскольку невозможно добиться всеобщего согласия по точным формулировкам таких терминов, как «человеческое достоинство», «автономия», «справедливость», «польза», «вред» или «солидарность», которые имеют долгую философскую историю и в определенной степени зависят от культурных факторов. Поэтому всеобщность при формулировке принципов может быть достигнута только если найден баланс между универсализмом некоторых биоэтических норм и уважением культурного многообразия».⁶⁰

Такое «практическое обоснование», как «невозможно добиться всеобщего согласия» вкупе с рождающейся в итоге «всеобщей» декларацией дают основания относиться к подобным документам как минимум критически.

ЮНЕСКО (2005) например, заявляет, что “...обладание наивысшим достижимым уровнем здоровья является одним из основных прав всякого человека без различия по признаку расы, религии, политических убеждений, экономического или социального положения...”, поэтому «...прогресс в области науки и техники должен способствовать доступу к качественным медицинским услугам и важнейшим лекарствам, особенно в том, что касается здоровья женщин и детей, поскольку здоровье имеет важнейшее значение для самой жизни и должно рассматриваться в качестве общественного и человеческогоблага”.⁶¹

Очень похоже звучит декларация Комиссии по правам человека ООН:  “Право каждого на обладание наивысшим достижимым уровнем физического и психического здоровья является правом человека... Физическое и психическое здоровье является наиболее важной всемирной целью, достижение которой требует участия многих других социальных и экономических секторов помимо сектора здравоохранения” (Верховный комиссар ООН по правам человека, 2004).⁶² И опять в основе лежит допущение, что все люди морально объединены без общего исповедания веры или единого мировоззрения. Комментарий Д.Литтла относительно истории Всеобщей Декларации прав человека: «После горячего обсуждения комиссия исключила из Всеобщей декларации все конфессиональные упоминания как несоответствующие недискриминационному характеру прав человека». Люди обладают правами человека, призываются и обязываются жить в соответствии с ними просто потому, что они люди, а не потому, что они мусульмане, христиане, буддисты, иудеи, индуисты или последователи любой другой религии или философской традиции. Основной смысл прав человека в том, что они считаются объединяющими и доступными независимо от идентичности и мировоззрения. Язык идеологии прав человека призван озвучивать эту всеобщую универсальную моральную связь. ⁶³

Это, конечно, не значит, что люди не имеют права на собственные основания (религиозные или другие) для веры в права человека. Это значит лишь, что такие взгляды могут не рассматриваться как «официальные» или в любом случае объединяющие с теми, кто их не разделяет. Таково понимание религиозной свободы во Всеобщей декларации.

Несмотря на то, что «одобряемое» значение религиозной свободы разрешает людям верить в права человека по личным религиозным мотивам, эта же религиозная свобода не разрешает людям и группам людей не верить в права человека. Такое проявление религиозной свободы и моральной позиции запрещается.

В качестве примера пораженного секуляризацией общественного сознания можно рассмотреть отчет Национальной консультативной комиссии по биоэтике США, посвященный клонированию. В отчете говорится, что религиозное мировоззрение сформировало моральные взгляды большинства американцев, а затем говорится, что «в плюралистическом обществе частное религиозное мировоззрение не может быть определяющим  для решений в области общественной политики, влияющих на каждого».⁶⁴ Это достаточно слабое выражение по сравнению с полным отрицанием права на существование религиозного мировоззрения. К подобной формулировке приблизился один из членов комиссии по биоэтике, когда заявил, что пусть религиозное мировоззрение и важно для «стимулирования общественного воображения», однако он верит, что «рационально ориентированный философский образ мышления является подходящим для использования в светских общественных учреждениях в либеральном, демократическом, плюралистическом обществе».⁶⁵ То есть мы можем использовать религиозное мировоззрение для стимулирования нашего воображения, но говорить о нем в свойственных ему выражениях не можем.

Секулярная биоэтика стремится к радикальному вытеснению традиционного христианского морального мировоззрения и уменьшению и изменению культурного и морального влияния христианства. Ее целью является «приручение» христианства, чтобы даже сами христиане не искали больше особого пути к Истине. Такое измененное христианство больше не будет политически некорректным, говорящим о космической истории, начинающейся с акта Божьего творения, продолжающейся грехопадением, Воплощением Христа и Спасением, и ожидающим Второго Пришествия Христа и обновления всего мира. Оно не будет напоминать о канонической моральной антропологии как руководстве при принятии решений в медицине, прямо противоположной секулярным правам человека. Такое «прирученное» христианство будет иметь экуменическое суждение о самом себе как лишь об одном из потенциально равных правильных путей понимания мира, культуры и истории. Тем самым, христианство станет эстетическим выбором, набором персональных предпочтений, или философской системой, но не встречей с Всевышним – предельно трансцендентным, но в то же время глубоко личностным Богом.

Мы не отвергаем современную медицинскую науку и ее достижения, которыми мы пользуемся для удовлетворения наших нужд в этой жизни. Но мы выходим за ее пределы⁶⁶. Человек состоит из тела и души. У него есть физические потребности, но есть и экзистенциальные запросы, поэтому он не может быть сведен к внешним, поверхностным вкусам и удовольствиям. Хорошее физическое здоровье помогает нам выполнять наши многочисленные нужды, но может сделать нас несчастными, если мы пользуемся им неправильно. С другой стороны, болезни и боль при правильном к ним отношении могут быть полезны, поскольку могут открыть нам другой мир, который невозможно увидеть из мира чувств и физического здоровья. Жизнь должна иметь смысл, как в здоровье, так и в болезни. В противном случае она становится несчастной и обесцененной. Мы можем быть несчастны в здоровье и свободны в болезни.⁶⁷

Экзистенциальная пустота и жизнь без понимания цели являются величайшими страданиями для человека. Преодоление этой пустоты и смерти есть величайшая духовная свобода. Мы ценим достижения биотехнологии и биомедицины, когда они помогают улучшать биологическое существование людей, и поддерживаем науку биоэтику. Однако более высоким приоритетом и значением для нас обладает биотеология. Люди не удовлетворяются ложными решениями относительно биологической жизни и ее продления. Они хотят найти ответы на так называемые экзистенциальные вопросы. Поскольку люди, по выражению отцов, «призваны быть богами», на самом глубоком уровне сильнее всего люди хотят реализовать это стремление быть богами по благодати, чтобы преодолеть подверженность страданиям и даже саму смерть.

Сегодняшнее общество секуляризовано, поэтому слова биоэтики Православия, или биотеологии, звучат странно. Однако они наполняют человеческую жизнь смыслом и отвечают на самые глубокие вопросы, задаваемые людьми.

ТЕХНОЛОГИИ МАКРОДИАКОНИИ ⁶⁸

В параграфе 5.1. мы уже представили краткую характеристику основных социальных технологий диаконии. Теперь остановимся подробнее на рассмотрении технологии макродиаконии – практике,использующей организационные методы, методы проектирования и прогнозирования, координируещей социальную деятельность на епархиальном (или территориальном) уровне, исходя из интересов и возможностей ее населения.

Данное направле­ние отличается использованием преимущественно непрямых организационных мероприятий, рассчитанных на улучшение со­стояния крупных контингентов населения.

Организация социальных групп. Технология сложи­лись в начале прошлого века, когда сформировалось убеждение, что во избежание криминализации населения необходимо содей­ствовать созданию территориальных групп с положительными целями и задачами. Для создания таких групп необ­ходимо:

1. изучение социального фона и поиск инициаторов — со­циально активных людей, мотивированных необходимо­стью улучшения ситуации в определенной области жиз­недеятельности;
2. формирование оргкомитета из инициаторов — сплочение их в группу, которая в дальнейшем будет организовывать социально полезную деятельность;
3. выявление лидера среди членов оргкомитета и помощь ему в формировании или развитии навыков уп­равления;
4. содействие в выработке устава группы, содержащего ее наименование, сферу и территорию действия, законные основы деятельности, цели, задачи и функции, порядок членства, описание и функции органов управления и кон­троля, финансовой и хозяйственной деятельности, поря­док ликвидации;
5. курирование формирования группы, создания иерар­хической структуры, выбора актива по отдельным направ­лениям ее деятельности, а также содействие развитию на­выков партнерства;
6. помощь в рекламе и получении ресурсов.

По мере развития в группе навыков самоуправления, стабили­зации ролей и функций специалист отходит от активной форми­рующей роли. Его функции сводятся к курированию лидера ново­организованной группы.

Созидательную деятельность в территориальном сообществе поддерживают активные социальные группы, которые, в итоге, самостоятельно решат свои проблемы. Специалисты коор­динируют их деятельность, налаживают связи между группами, организациями и ответственными лицами.

Уровень макродиаконии — управление церковной социальной работой. Макродиакония — это макропрактика, включающая комплекс приемов и навыков, позволя­ющих планировать качество церковной социальной деятельности, руководить этой сферой на уровне епархии и на межорганизационном уровне.

В рамках макропрак­тики развиты пять направлений, каждое из которых требует кон­кретной специализации его руководителя.

1. Планирование социальной работы.

Этот вид деятельности предусматривает создание технологий эффективного и справедливого использования ресурсов для раз­работки и претворения целевых социальных проектов в жизнь.

Навыки и умения специалиста в данной области предусматри­вают:

1. понимание проблемы в целом и ее отдельных составляю­щих;
2. формулировку разумных целей, учитывающую имеющие­ся средства;
3. разработку программ по выполнению поставленных це­лей;
4. постановку задач, составление плана и графика меропри­ятий;
5. создание системы оценки проектирования и реализации проектов.
6. Административное управление. Управление организациями, занимающимися церковной социальной работой и благотворительностью, уп­равление социальными программами. Руководитель отвечает за до­стижение целей и эффективную работу организации, добывание ресурсов, набор персонала, направление и оценку его действий.

В рамках отдельной организации управление включает:

1. формулирование стратегии организации, представление ее в виде оперативных целей;
2. планирование способов достижения целей, в том числе обеспечения материальными и нематериальными ресур­сами;
3. разработку программы действий и руководство ее реали­зацией;
4. организацию финансирования и получения ресурсов;
5. организацию и контроль деятельности персонала и доб­ровольцев;
6. контроль качества и количества работы с клиентами;
7. отслеживание инноваций, их оценку и внедрение;
8. оценку будущих потребностей организации;
9. повышение квалификации персонала и просвещение на­селения;
10. выполнение представительских функций и связь с обще­ственностью;
11. установление связей и информации на подопечной тер­ритории;
12. руководство взаимодействием с другими организациями.

Эти виды деятельности осуществляются на разных уровнях в зависимости от должности управленца:

1. институциональный уровень — взаимодействие со сре­дой для выполнения задач, получения ресурсов, связей и представительства;
2. управленческий уровень — руководство определенной структурой внутри организации, планирование, разра­ботка проектов, распределение сил и средств, координа­ция, информация, контроль, коррекция и оценка;
3. технический уровень — сбор и обработка данных о клиен­тах, налаживание, совершенствование и интеграция тех­нологий, повышение квалификации и контроль качества работы персонала, расширение содержания работы и совершенствование ее форм.

3. Экспертная оценка социальных проектов — определение успешности проектов и рекомендация способов их улучшения на основе сравнения и системного анализа результатов с целью вы­явления оптимальных мероприятий проекта для конкретных условий и групп населения.

На этой основе предлагаются новые подходы, методы, про­граммы. Специалисты-макропрактики не осуществляют сами экс­пертизу. Их задача — отбор и приглашение экспертов, обладаю­щих глубокими знаниями в областях реализации проектов, орга­низация работы экспертов, предоставление им необходимых ма­териалов и возможностей. Оценка включает исследования, прово­димые экспертами, и собственно экспертизу — процесс получе­ния мнения экспертов. Финансирование экспертизы планируют заранее и включают в стоимость социальной программы. Группы экспертов организуют применительно к целям и задачам работы. Эксперты не принимают решений, их роль — изучение пробле­мы, выработка мнения и консультации.

1. Подбор экспертов.

При подборе группы экспертов применяют следу­ющие критерии:

1. психологическая совместимость при групповой работе;
2. достаточный уровень научной компетентности;
3. наличие практического опыта работы в изучаемой сфе­ре;
4. высокие моральные качества;
5. сочетание узкой специализации и ориентации в сумме проблем, связанных с данной социальной программой.

Подбор осуществляют одним из двух методологических подхо­дов. Объективный подход включает документальный метод, ори­ентированный на сравнение документов, характеризующих раз­личных кандидатов, и экспертный метод, базирующийся на тес­тировании кандидатов по их соответствию перечисленным крите­риям или по результатам прошлой деятельности.

В рамках субъективного подхода разработаны три метода.

Метод самооценки — кандидаты сами оценивают свою компе­тенцию в баллах по стандартизованным шкалам. Используются шкалы, характеризующие различные качества компетенции (на­пример, одна шкала — для уровня научной подготовки, другая — для практического опыта, третья — для оценки прошлой деятель­ности и т.п.). На основании всех оценок вычисляют суммарное среднее значение для всех кандидатов, конкретное среднее зна­чение для каждого из них и устанавливают критический балл для принятия кандидатур.

Метод аттестации — открытое или тайное голосование на аттестационной комиссии.

Метод взаимной оценки — модификация метода аттестации с балльной оценкой по шкалам и участием в комиссии всех канди­датов.

1. Экспертный опрос. Специалисты по управлению церковной социальной деятельностью организуют процедуру и готовят опросники. Экспер­ты работают в группе. Требования к организации их работы — создание оптимальных условий деятельности, предварительная оценка надежности и точности используемой информации, при­нятие мер для сохранения информации без изменения, учет фак­торов влияния на суждение экспертов. Анкеты экспертного опро­са не содержат конкретных вопросов. Открытых вопросов долж­но быть как можно больше.

Технологии диаконии в сельской мест­ности

Помощь общине в сельской мест­ности в решении ее про­блем оказывают соответственно особенностям ее социальной системы: развитой неформальной структуре, включающей боль­шие трехпоколенные семьи, родственников и соседей.

Вначале надо выяснить мощность и возможности этой струк­туры, поскольку традиционно ее члены выполняют функцию со­циальных работников и оказывают социальную помощь, что не­обходимо учитывать при планировании. Социальная работа направлена на решение следующих целей и задач:

1. содействие конструктивным процессам в проблемных группах: предотвращение открытых конфликтов между пожилыми и молодежью и оттока молодежи из сельских общин; организация привлекательных форм занятости и досуга молодежи; поиск новых социально полезных чле­нов общины и их подготовка к включению в ее деятель­ность;
2. содействие в решении технических задач: определение проблемных областей жизнедеятельности данного сооб­щества; анализ причин существующих проблем; выработ­ка стратегии поиска материальных и нематериальных ре­сурсов для их преодоления; содействие в реорганизации органов управления сельской общиной; помощь в орга­низации общих работ и сбора средств для важнейших социальных мероприятий.

Технологии диаконии в городских мик­рорайонах

Участие в планировании и развитии сообщества на территории микрорайона предполагает следующие направления работы специалиста:

• Организация предоставления социальных услуг. Трудности для жителей микрорайона связаны с малодоступностью социальных услуг, разобщенностью социальных служб, отсутствием их подотчетности и связей между ними. При наличии подобных сведений, полученных от населения, специалист инициирует реорганизацию социальной деятельности. Кроме того, он укрепляет формальные и неформальные системы помощи, существующие в микрорайоне. Необходимо знать, какую роль играют неформальные помощники в жизни подопечных, в чем состоит их роль по оказанию помощи жителям всего микрорайона. На этой основе необходимо создавать дополнительные социальные службы, информирующие о возможности получения неформальной помощи. Данная деятельность позволяет устранять противоречия между адресностью социальных услуг и количеством людей в трудном положении. Эти проти­воречия обусловлены тем, что за помощью регулярно обращается, как правило, не нуждающаяся в услугах часть населения, а лица, ориентированные на пользование социальными услугами. Действительно нуждающиеся люди не могут добиваться помощи по состоянию здоровья, либо из-за того, что заняты уходом за больным, либо не осведомлены о возможности помощи, либо по каким-то другим причинам (например, не хотят потерять свое достоинство). В связи с этим, специалисту необходима база социальных данных населения микрорайона с выделением социально неустойчивых и проблемных категорий, что позволит активно выявить людей в трудном положении;
• помощь в создании представительских организаций микрорайона, защищающих интересы его жителей. Защита интересов микрорайона в муниципалитете и других орга­нах может быть связана с вопросами обслуживания жи­лищного фонда, учреждений социальной сферы, разви­тия социальной инфраструктуры. Руководители церковных социальных служб могут осуществлять лоббирование интересов сообщества в целях его социальной и духовной поддержки. Кроме того, ими осуществляется просветительская деятельность.

Важная роль в социальной деятельности отводится консульта­тивной работе с группами и общественностью микрорайона по реализации социальных проектов, поиску и сбору средств на ее проведение⁶⁹.

Методология при различных видах макродиаконии

Технология диаконии-предотвращения (социальной профилактики)

Основным направлением макродиаконии-предотвращенияявляет­ся территориальная социально-профилактическая работа. Это социальная работа с населением, объединен­ным в первичные социальные группы (группы, общины и т.п.) или во вторичные группы по возможностям и склонностям.

Поскольку не представляется возможным заниматься социаль­ной профилактикой средствами диаконии со всем насе­лением локальной территории (городской общиной, сельской об­щиной), общую профилактическую функцию выполняют средства массовой информации, организации, занимающиеся дополнительным образова­нием, культурой, спортом.

Специализированная социально-профилактическая работа про­водится с той частью населения, которая относится к категориям риска (например, молодежь с делинквентным поведением).

Целью социально-профилактической работы является предупреждение выпадения из общества групп риска и маргинализации социально неустойчи­вых групп населения.

Для определения направления профилактической работы необ­ходимо установить характер и динамику социальных отклонений населения конкретной территории. Информацию о проблемных группах населения можно получить через установление связей с общественными и неформальными организациями, действующи­ми на территории. Полученные данные уточняются с помощью методов выборочного обследования (обследования случайно вы­бранных проблемных групп).

Начальным этапом профилактической работы является социальная диспансеризация⁷⁰ — создание базы социально-демографи­ческих, медико-социальных, психолого-социальных данных на каждую группу риска, постановка ее на своеобразный учет и периодическая проверка данных.

В более широком плане территориальная работа с группами риска приобретает характер социального патронажа, когда специалисты регуляр­но оказывают разностороннюю поддержку группам риска с целью создания оптимальных условий для нормализации жизнеде­ятельности. При необходимости социальный патронаж включает социальное сопровождение — помощь членам групп при встречах с другими людьми. Объем и характер социаль­ного сопровождения конкретных групп зависят от их потребностей.

Социально-консультативная помощь населению представляет собой наиболее широкую социально-профилактическую деятель­ность, которая включает и социальный патронаж. Она направле­на на адаптацию проблемных социальных групп в обществе, ос­лабление социальной напряженности, создание благоприятных отношений в социуме, а также на обеспечение взаимодействия лич­ности, семьи, общества и государства. Социально-консультативная помощь гражданам и семьям ориентирована на их психоло­гическую поддержку, активизацию усилий в решении своих про­блем и предусматривает:

1. выявление лиц и семей, нуждающихся в помощи;
2. профилактику социально-психологических отклонений и отчуждения;
3. работу с группами риска, организацию их досуга;
4. консультативную помощь в обучении, профориентации, трудоустройстве;
5. координацию деятельности общественных объединений в решении проблем от­дельных групп;
6. правовую помощь в пределах компетенции органов со­циальной защиты населения;
7. иные меры по созданию здоровых взаимоотношений, благоприятной социальной среды, духовно-нравственному развитию.

Социально-консультативная помощь включает, таким образом, выполнение специалистами роли посредников между группами рис­ка и общественными организациями, а также между государ­ственными организациями и общественными объединениями, пред­ставляющими интересы населения. Нормы и правила этого посред­ничества такие же, как и при разрешении социальных конфликтов.

Консультативная помощь как мера профилактики представляет собой консультации специалистов в церковных социальных службах по духовным, социально-правовым, медико-социальным, психолого-социальным воп­росам, вопросам социального обеспечения.

Отдельно необходимо выделить активно развивающуюся практику оказания духовной поддержки по телефону доверия.

Территориальная социально-профилактическая работа, как и любая макросоциальная работа, не предусматривает индивидуаль­ной терапии клиентов или отдельных семей. Применяются груп­повые методы коррекции групповых и семейных взаимодействий. В организационном плане социальная работа на начальных этапах осуществляется совместно с мероприятиями, способными заинте­ресовать (праздники, паломнические поездки, выдача гуманитарной помощи и пр.).

Необходимая составная часть социально-профилактической территориальной работы — структурирование населения в социально-активные группы. Такую работу проводят не только с кате­гориями риска, но и со всеми группами населения, имеющими проблемы. Возможной формой такой работы является организа­ция групп самопомощи по месту жительства.

Одним из направлений диаконии-предотвращения является разрешение внутригрупповых и межгрупповых конф­ликтов.

Технологии разрешения социальных конфликтов

Конфликты – это нарушения социальных взаимодействий, которые диагностируются как рас­хождения между индивидами, между индивидом и группой, между социальными общностями. Основные расхождения наблюдаются меж­ду действительной ролью и притязаниями сторон, между обоюдны­ми ожиданиями определенных реакций и поведением сторон, при неопределенности или противоречивости исполнения ролей. В со­циальных группах конфликты связаны с расхождениями между це­лями и путями их достижения, между статусом членов группы и их полномочиями. Наличие расхождений не зависит от стадии разви­тия конфликта, который обычно прогрессирует от конфликтной ситуации к скрытому конфликту, а затем — к открытому конфликту.

Негативная роль конфликтов заключается в нарушении коопе­рации, создании трудностей для конструктивной  деятельности. Позитивная роль конфликтов состоит в выяв­лении назревших проблем, привлечении внимания к спорным вопросам, определение точек зрения, стимуляции необходимых перемен. Позитивную роль играют так называемые «запрограм­мированные» конфликты, которые являются этапом развития со­циальных групп.

Причинами других конфликтов в социальных сообществах являются:

1. несоответствие задач и средств осуществления совмест­ной деятельности;
2. несоответствие намерений и возможностей членов сообщества;
3. неправильная мотивация отдельных членов сообщества.

Специалисту необходимо понять каждую сторону в отдельно­сти. Для выявления скрытых факторов любого конфликта нужно учитывать:

1. каждая из сторон конфликта может о чем-то не сообщать (в лю­бом конфликте гласная позиция и аргументация сторон служат «вывеской» или «бастионом», скрывающим мо­тивы и обстоятельства, о которых не хотят говорить);
2. помимо скрытых намерений сторон могут существовать проблемы и потребности за рамками конфликта, удовлет­ворение которых снимает конфликт;
3. в основе конфликта может быть страх, боязнь утраты или нарушения социального статуса. С этой точки зрения кон­фликт — упреждающее защитное действие.

Посредник при разрешении конфликта не должен сообщать сто­ронам результаты анализа, иначе он может вызвать защитную реакцию сторон, которая сделает бесполезными его усилия. На основе полученных данных составляются варианты решений, соответствующих следующим критериям:

1. решение удовлетворяет действительные потребности сторон конфликта;
2. решение не затрагивает тех моментов, о которых сторо­ны умалчивают;
3. решение конфликта сохраняет основы социального по­ложения конфликтующих сторон.

После найденного решения возобновляются встречи с каждой из сторон, на которых предлагаются вари­анты решений. По ходу встреч варианты корректируются до тех пор, пока стороны не дадут согласия на один и тот же вариант. После такой подготовки организуется встреча сторон, на которой решение уточняется и принимается. Существенно сохранение тайны переговоров: их содержание не должна знать ни противо­положная сторона, ни другие лица. Стороны не должны встре­чаться и выяснять отношения, пока не будет завершена деятель­ность по выработке решения.

При запрограммированных конфликтах во вторичных соци­альных организациях используется другой метод их разрешения. Специалист стимулирует признание наличия скрытого или от­крытого конфликта членами организаций. Признание создает возможность анализа ситуации для выбора стратегии и тактики вмешательства в соответствии с фазой развития конфликта и воз­можностями реорганизации или изменения ролей членов сообщества ⁷¹.

Технология социального прогнозирования

Социальное прогнозирование — это специальное исследование перспектив возникновения или развития какого-либо социального явления с целью воздействия на этот про­цесс в нужном направлении.

Оно осуществляется с соблюдением правил и логики научных разработок.

Развитие этого вида деятельности совпало по времени с форми­рованием принципа технологизации социальной работы и осозна­нием необходимости планирования социальных изменений.

Социальные прогнозы необходимы для понимания, к чему при­ведет развитие ситуации, какие меры надо принимать для предот­вращения нежелательных событий.

Социальное прогнозирование относится к социальным техно­логиям, используемым для составления социальных проектов. Оно применяется в макродиаконии в качестве предвари­тельного этапа планирования и не является самостоятельной тех­нологией социальной работы. Часть методов социального прогно­зирования касается сбора и обработки необходимой информации и связана с методикой социальной диагностики.

Обработанная информация подвергается экспертизе. Эксперти­за в социальном прогнозировании — это изучение трудноформализуемой задачи путем формирования мнения экспертов — специали­стов, способных восполнить недостаточность информации свои­ми знаниями, опытом, интуицией и интеллектом.

Технология социального проектирования

Социальное проектирование — это исследовательская, диагностическая и практическая деятельность с целью раз­работки научно обоснованных вариантов планового разви­тия новых социальных процессов и явлений.

Объектами являются социальные системы как на уровне общества, так и на уровне территориальных сообществ и социальных групп. Процесс проектирования содержит некоторые технологические этапы социальной работы, за исключением эта­па социальной терапии.

Аналитическая часть включает постановку целей и задач проектирования, которые должны быть максимально результа­тивными, достижимыми и конкретными. Сбор информации про­водится для оценки состояния объекта, которое предполагают изменить с помощью разрабатываемой социальной программы. Широко применяют социологические методы сбора информа­ции, поскольку изменения могут касаться населения как всей страны, так и ее локальных территорий. Используются методы анкетирования, выборочные обследо­вания.

Следующей стадией проектирования является разработка программ решения социальных проблем объекта, которую выпол­няют специалисты по социальному программированию. Про­граммы включают пояснительную записку с обоснованием пу­тей решения проблемы на основании анализа текущей ситуа­ции, паспорт с указанием стоимости работ, основных разра­ботчиков и исполнителей, планируемых результатов выполне­ния программы, ее предполагаемого социально-экономического эффекта, календарный план мероприятий с указанием сроков начала и окончания мероприятия, его стоимости, исполнителей.

Заключительная стадия — контроль за реализацией проекта и его коррекция. Этот этап выполняется группой экспертов, работа которых должна быть заложена в план мероприятий самого проекта.